all we are is dust in the wind
you have to come and find me, find me

все проходит, и это прошло, и любовь, и дружба, и совместное дело, которое я хотела сделать делом жизни,
и увлечения, и время, и год уже с тех пор пролетел; и все - как дым уносит ветер, как пепел пожарища.
я стою на пепелище и не знаю, что делать с тем, что больше ничего не осталось и тем, что все прошло.

наверное, я ещё найду в себе силы, и ветер переменится; может быть, кто-то найдет меня
и полюбит такую, какая я есть. может быть, когда-нибудь это случится, но я уже сейчас
не хочу смотреть вперед и вглядываться в будущее, не хочу ждать ничего хорошего,
потому что когда ждешь - непременно не сбывается, или приходят катастрофы и беды.
весь мир состоит из лжи, боли, тревожных снов и мутных осенних рассветов, из тьмы,
сухого бурьяна, колючек и грязи, и холода, пронизывающего до костей, хватающего за пальцы,
вгрызающегося в тебя, как голодный пес. мир состоит из давящих туч, из бессилия
и злости, которую усталость разводит до разражительности, словно дешевый чай,
заваренный трижды. я чувствую себя безнадежно больной, я больна усталостью и печалью,
смертельно больна одиночеством, и мне кажется, что меня ждет моя пьяцца ди спанья,
случайный попутчик-художник, на чьих руках мне останется только умереть,
захлебнувшись своими стихами, ненаписанными и непрочтенными.
жаль только, что нет никакой фанни, которая бы любила меня, и которую я бы любила.

i'm tired of tending to this fire i've used up all i've collected
i have singed my hands

Йол.

ГАМЛЕТ;

чуть побольше 20 лет;
работаю; (уже устал;)

ОРДАФАГ;
ПВПОТЕЦ;
ТАРАНЮ БРИГГИТОЙ;

В МОИХ ГЛАЗАХ ТЫ НЕ УВИДИШЬ ОСМЫСЛЕНИЕ;


If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don't deal in lies,
Or being hated don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise:
If you can dream-and not make dreams your master;
If you can think-and not make thoughts your aim,
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build 'em up with worn-out tools:
If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: 'Hold on!'
If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings-nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And-which is more-you'll be a Man, my son!

­­ ­­ ­­